21 июня представители радикального палестинского движения ХАМАС сообщили, что переговоры с Израилем, проходящие при египетском посредничестве, зашли в тупик. Они угрожают возобновить ракетные обстрелы.
Режим прекращения огня между Израилем и Палестиной не продержался и месяца. 20 мая стороны конфликта торжественно заявили о достигнутой договоренности про перемирие. А уже 18 июня Израиль снова нанес по Сектору Газа ракетный удар. Этому предшествовал запуск ХАМАСом начиненных взрывчаткой воздушных шаров, которые вызвали в Израиле разрушения и пожары.
Нынешнее обострение – наиболее масштабное с 2014 года. Алекс Фишман, обозреватель израильской газеты «Едиот Ахронот» по вопросам безопасности, даже назвал его очередной войной между Израилем и ХАМАСом, от исхода которой зависит очень многое. Однако, какие бы заявления ни делала каждая из сторон, это противостояние вряд ли закончится чьей-то окончательной победой. Горячая фаза, с множеством обоюдных жертв (меньшим у израильтян, большим у палестинцев) рано или поздно поставят на паузу. Но чтобы погасить пламя полностью, обе стороны должны прийти к компромиссу по многим сложным вопросам. Пока что перспектив такого мирного соглашения не видно.
Конфликт с корнями в век
Авнер Фальк, израильский психоаналитик и исследователь проблем антисемитизма и исламского терроризма, в книге «Братоубийство на Святой Земле», выпущенной в 2004 году, писал: «арабо-израильский конфликт – наиболее трудноразрешимый конфликт в нашем мире, однако очень немногие ученые представили какое-либо психологическое объяснение – не говоря уже об удовлетворительном – неразрешимости этого конфликта».
Похоже, то, о чем Фальк размышлял в начале XXI века, сохраняет свою актуальность и сегодня. Все так же сохраняется своеобразная «мина замедленного действия», заложенная на этой многострадальной территории столетие назад: противоречивые обещания Великобритании арабам и евреям во время Первой мировой войны.
Нынешний израильско-палестинский статус-кво сформировался в результате оккупации Израилем палестинских территорий в ходе Шестидневной войны 1967 года. Но этому предшествовала длительная история, начинающаяся Первым сионистским съездом 1897-го и Декларацией Бальфура 1917-го. К столетию последнего события The Guardian опубликовала редакционную статью, назвав его «переломным моментом в истории империи, когда, как памятно выразился венгерско-еврейский писатель Артур Кестлер, «один народ торжественно пообещал второму народу страну третьего». Но основной пафос публикаций был в другом: «Израиль сегодня – не та страна, которую мы предвидели или хотели бы. Растет нетерпимость со стороны этнонационалистической стороны израильской политики, которая угрожает подорвать политическую свободу и независимость судебной системы». И далее – целый сонм прегрешений Израиля. За которым следует описание куда более отчаянной доли палестинцев: «1,7 млн – палестинские граждане Израиля – меньшинство, находящееся под давлением, чтобы не враждовать с еврейским большинством. Некоторые политические партии из их сообщества были запрещены до тех пор, пока верховный суд не отменил запрет. Они беднее своих соседей-евреев и терпят ужасную дискриминацию. Однако они живут лучше, чем палестинцы в Газе и на Западном берегу, где политически сообщество разделено на радикализм ХАМАСа и неэффективность ФАТХ. То, что израильские вооруженные силы свободно действуют во многих контролируемых палестинцами районах, подрывает идею о том, что палестинцы действительно ими управляют».
«Первородный грех Бальфура, – констатируют авторы статьи, – заключался в том, чтобы предоставить национальные права только одному из двух народов, претендовавших на эту землю».
Когда 7 мая Рандип Рамеш написал статью, озаглавленную «Что мы сделали не так: худшие ошибочные решения The Guardian за последние 200 лет», сославшись на ту самую публикацию 2017-го, израильский президент Совета депутатов Мэри ван дер Зил заметила, что: «если бы национальная родина (для евреев) появилась на десять лет раньше, чем 1948 год, многие миллионы наших близких родственников – убитых во время Холокоста, возможно, были бы еще живы. Наряду с безопасным и надежным еврейским государством Совет депутатов поддерживает создание палестинского государства, что не отрицает Декларация Бальфура».
Как заявление о намерениях это смотрится вполне убедительно. Однако пока что лозунг о существовании двух государств так и остается лозунгом. На деле же План раздела Палестины, принятый ООН в 1947 году, привел к войне 1947-1949 годов, положив начало более широкому арабо-израильскому конфликту. Дальше были напряженные отношения, Шестидневная война, прочие всплески насилия, а также попытки реализовать проект «два государства». В 2007 году большинство как израильтян, так и палестинцев, согласно ряду опросов, предпочли решение о создании двух государств любому другому решению как средству разрешения конфликта.
Но «дорожные карты» никто так и не предложил. К тому же, в 2006 году палестинская сторона раскололась между двумя основными группировками: ФАТХ, традиционно доминирующей партией, и ее соперником на выборах – ХАМАСом, действующим как организация боевиков. В 2014-м, правда, было сформировано правительство единства Палестины, в состав которого вошли обе партии. Но к миру регион это не приблизило.
Обе стороны давно живут как на пороховой бочке. Когда ситуация обостряется, каждая из них несет свою долю потерь. У израильтян они почти всегда на порядок ниже, чем у палестинцев. Но это, конечно, слабое успокоение. Поскольку от обстрелов погибают мирные граждане, женщины и дети. Самым кровавым годом в нынешнем веке в этом смысле был 2002-й. Тогда палестинцы потеряли 1032 гражданских лица, из которых 160 – дети. Израильтяне, соответственно – 419 (47). В 2009-м число жертв среди мирных палестинцев было примерно таким же – 1034 (314 детей). У израильтян погибли 9 человек (из них один ребенок).
Более четверти века безуспешно ведут мирные переговоры. Последний план, подготовленный США во время президентства Дональда Трампа, экс премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху назвал «сделкой века», но палестинцы отклонили его как «односторонний».
Выгодные триггеры
Нынешнее противостояние началось 9 мая с акций протеста палестинцев в связи с запланированным решением Верховного суда Израиля о выселении шести палестинских семей из Шейх-Джаррах, района Восточного Иерусалима. По международному праву этот район остается частью палестинских территорий, которые Израиль удерживает под оккупацией. Протесты быстро переросли в ожесточенные столкновения между протестующими евреями и палестинцами. На следующий день израильская полиция взяла штурмом мечеть Аль-Акса, одну из главных исламских святынь. Масла в огонь добавило то, что все это совпало с почитаемой мусульманами Ночью аль-Кадр, а также с Днем Иерусалима (провозглашённым в честь перехода под контроль Израиля восточной части города после Шестидневной войны). От насилия пострадали более 300 человек, в основном палестинцы. Международное сообщество осудило инцидент. Постановление Верховного суда Израиля было отложено на 30 дней, поскольку генеральный прокурор Авихай Мандельблит стремился снизить напряженность.
Но в ответ на беспорядки в Иерусалиме, ХАМАС и «Палестинский исламский джихад» начали обстреливать Израиль ракетами из сектора Газа, поразив несколько жилых домов и школу. В ответ Израиль нанес авиаудары внутри сектора Газа, в том числе удары с воздуха по нескольким многоквартирным домам. С 10 мая было убито не менее 113 палестинцев, из них — 27 детей, и семь израильтян, из них — двое детей. Армия обороны Израиля утверждает, что по крайней мере 15 погибших палестинцев являются подтвержденными членами ХАМАС, а также заявляют, что некоторые палестинские жертвы среди гражданского населения были вызваны ошибочными запусками ракет в секторе Газа.
По мнению некоторых экспертов, обострение выгодно и для Нетаньяху, и для палестинских правителей. Как пишет The Washington Post, для обеих сторон кризис возник в политически опасный и своевременный момент. После четырех неубедительных выборов за два года Нетаньяху не смог сформировать жизнеспособную коалицию в Кнессете.
22 мая должны были состояться выборы в Палестине. Однако в конце апреля президент Махмуд Аббас издал указ, отложив их на неопределенный срок – «до тех пор, пока не будет гарантировано участие Иерусалима и его жителей». Это заведомо невыполнимое решение, поскольку Израиль не пойдет на это. В самой Палестине полагают, что шаг президента вызван опасением, что его партия ФАТХ потерпит поражение. ХАМАС же идею переноса выборов отверг, заявив, что для голосования в Восточном Иерусалиме не требуется разрешение Израиля. Таким образом, ХАМАС становится для многих на Западном берегу реки Иордан силой, с которой палестинцы связывают будущее.
Генезис нынешнего конфликта не является чем-то особенным. За каждым обострением стоят чьи-то интересы. К примеру, обстрелам, которые организовал ХАМАС в 2014 году, предшествовали похищения и убийства трех израильских подростков. ХАМАС отрицал свою причастность, но в Израиле именно эту организацию называли в качестве виновника. В результате, в ответ (в качестве отмщения) в Иерусалиме убили юного палестинца.
Шестерых подозреваемых арестовали. А ХАМАС взялся за ракеты. Это может показаться праведной местью. Однако аналитики отметили ряд факторов иного рода, принудивших ХАМАС к активности. Тогда в Газе он оказался практически в изоляции. Потерял поддержку Сирии и, в меньшей степени — Ирана. А кроме того, терпел убытки после того, как после свержения исламистского президента Мохаммеда Мурси египетские власти прикрыли контрабандные туннели. Возродить популярность как раз и призвана был та, отнюдь не победоносная, война.
Эффект союзников
В сентябре прошлого года, под занавес правления Трампа, его администрация вовсю пиарила подписание так называемых «Авраамовых соглашений» (это было отсылкой к общему происхождению христианства, иудаизма и ислама от монотеистической веры семитского патриарха Авраама). Тогда Бахрейн и Объединенные Арабские Эмираты помирились с Израилем, завизировав этот акт в Белом доме. «Мы здесь для того, чтобы изменить ход истории, – заявил Дональд Трамп. – После десятилетий разделения и конфликтов мы знаменуем начало нового Ближнего Востока». Он также отметил, что теперь граждане ОАЭ и Бахрейна смогут молиться в мечети Аль-Акса в Иерусалиме.
До этого момента лишь Египет и Иордания ходили в друзьях Израиля. А примерно три десятка мусульманских стран не признавали еврейское государство на Ближнем Востоке из солидарности с палестинцами. Однако «Авраамовы соглашения» – это история, если и имеющая отношение к Палестине, то опосредованное. Тут главным принципом выступало – «против кого дружим». Дружили в основном против Ирана. Собственно, это и объединяло администрацию Нетаньяху и арабские монархии: отношение к Тегерану как к главному нарушителю стабильности на Ближнем Востоке. Такая повестка была близка администрации Трампа, которая расторгла ядерную сделку с Ираном и сделала игру против него внешнеполитическим приоритетом США в регионе.
Свою роль в подписании «Авраамовых соглашений» сыграла Саудовская Аравия. Без нее это вряд ли могло бы случиться. И тут, опять-таки, общий противник – главная причина такой покладистости. Абу-Даби и Эр-Рияд выступают против политического ислама.
Но именно в силу этих раскладов бессмысленно надеяться на то, что существует какое-то обобщенное решение израильско-палестинского конфликта. В регионе существуют свои «красные линии», которые удерживаются непростой конфигурацией сил. При этом не всегда можно понять, где здесь могут пролегать компромиссы, которые бы устроили все стороны. Например, в 2002 году Саудовская Аравия выдвинула инициативу: арабские страны были готовы признать Израиль в ответ на то, что он покинет территории, оккупированные в 1967 году. Тогда всякую возможность реализации данного плана перечеркнул теракт, осуществленный группировкой ХАМАС. Переговоры свернули. Возможно ли возвращение к той идее? Вряд ли. Во-первых, она абсолютно непопулярна в Израиле. А во-вторых, неясно, кто и от чьего лица может что-то подобное предложить. И что должно быть в политическом прикупе, способном повлиять на Израиль.
Как бы дальше не развивалось израильско-палестинское противостояние, вряд ли кто-то в состоянии предречь здесь долгий и стабильный мир. В лучшем случае – всего лишь вынужденное перемирие. Скорее всего, не слишком продолжительное.
