Президент России Владимир Путин хочет вторгнуться в Украину, разделить ее пополам и диктовать условия Киеву. Вторжение произойдет рано или поздно. И на все это пристально смотрит Китай, у которого свои интересы.
Такую картину очертил в интервью Chas News американский политтехнолог Дэйн Уотерс, который в свое время работал в администрации Джорджа Буша-старшего.
«Путин хочет, чтобы его запомнили как парня, который восстановил Советский Союз»
— Мистер Уотерс, начнем со встречи главы Госдепа Тони Блинкена и главы российского МИД Сергея Лаврова. По-вашему, эти двое способны о чем-то договориться?
— На мой взгляд, эта встреча произошла из-за намерения обеих сторон применить «тактику выжидания». Они делают это, чтобы выиграть больше времени на переговоры. Стороны занимают позиции далеко друг от друга. И я не могу представить, какая может быть у них резолюция без серьезных уступок с обеих сторон. Сейчас Москва и Вашингтон пытаются выяснить, кто должен показать слабость первым.
— Но ведь Москва знает, что НАТО никогда не вернется в пределы 1997 года, что войска Альянса никогда не отведут из Польши, Болгарии, еще откуда-то. Может, эти требования, которые нельзя выполнить, означают, что Россия хочет другого? Возможно, на самом деле речь идет о газовых, экономических, геополитических интересах, скажем, на Среднем Востоке? Путин ведь, возможно, сумасшедший, но он не фрик.
— Да, я совершенно согласен, что Путин не идиот. Он очень умный человек, стратег. Он понимает, что должен продвигать свои интересы, что бы ни произошло. И я считаю, что он все-таки собирается атаковать Украину.
Он понимает, что ему нужно как-то объяснить свои действия — хоть у себя дома, хоть международным партнерам, тому же Китаю. Путин также понимает, что если он нападет на Украину, то соберется Совбез ООН. И тогда он скажет: «Слушайте, я пытался изо всех сил вести переговоры с США и НАТО, но они ни на что не согласились». Всё это часть одного плана. Он хочет создать себе сцену, на которой будет выступать во время международного суда публичного мнения.
Мое личное впечатление, что личные часы Путина тикают. И перед тем, как уйти, он хочет достичь своих целей — восстановить Советский Союз, Российскую империю — ввиду того, во что он верит. И он знает, что сейчас пора действовать, быть более агрессивным. По всему миру сложная экономическая ситуация, а Америка показывает определенную слабость. Путин не знает, как сложится ситуация в США после следующих президентских выборов. А сейчас внутреннее беспокойство в Штатах для Путина выгодно.
— Но, как вы думаете, в намерениях Путина больше идеологии и геополитики? Или все-таки его заявления — только прикрытие экономических целей?
— Путин хочет оставить после себя наследство. Хочет, чтобы его помнили, как одного из величайших лидеров России. Для этого он должен сделать что-нибудь значимое. Что-то такое, что войдет в историю. Книги по истории не пишут о том, какой крепкой стала при ком-то экономика. Ты попадешь туда, если сделаешь что-нибудь дерзкое, изменишь геополитический курс мира.
Путин хочет, чтобы его запомнили как парня, который забрал Крым, который забрал Украину, как парня, который восстановил Советский Союз. Я не думаю, что стоит пытаться мыслить слишком глубоко, думать о том, сколько денег хочет заработать Путин до ухода. Думаю, он в любом случае обеспечит себя жизнью хорошего качества.
— Думаете, Путин действительно совершит оккупацию Украины в ближайшее время?
— Я думаю, он хочет разделить Украину пополам. Он хочет зайти на восточную часть Украины под видом защиты российских граждан, которые являются таковыми, потому что имеют российские паспорта. Затем провести там референдум, наподобие того, как он проводил в Крыму, и таким образом расколоть страну пополам. И это экономически разрушит Украину и сделает ее более уязвимой.
Я не думаю, что Путин хочет провести свои танки по улицам Киева. Он не хочет, чтобы его армия считалась оккупационной силой. После того, как он захватит восточную часть Украины, он будет добиваться уступок со стороны украинского правительства — и таким образом Украина снова станет частью России.
— Недавно экс-советник Путина Андрей Илларионов производил подсчеты, сколько российских военных нужно для оккупации разных частей Украины. Он пришел к выводу: мы не будем оккупировать Украину, потому что у нас недостаточно сил. Мне кажется, такие публикации, прежде всего, направлены на то, чтобы заставить украинцев и Запад нервничать и идти на уступки.
— Повторюсь, я считаю, что Путин не хочет оккупировать всю Украину, он хочет разделить ее пополам. Никто не любит быть под оккупацией. Посмотрите на Донбасс — там сейчас, как минимум, 90% населения проукраинское. И то же самое будет, вероятно, и с остальной частью Восточной Украины. Никто не будет пересекать реку Днепр.
У НАТО есть «красные линии». И если Путин попытается взять Киев, это приведет к полномасштабной войне. В настоящее время Путин проверяет реакцию НАТО. Если НАТО позволит Путину захватить Украину без какого-либо военного ответа, все остальные западные страны будут напуганы. Они поймут, что Путина им никогда не остановить военным образом. Сейчас Путин словно тыкает медведя прутиком и ждет, как тот ответит.
Но пусть я и считаю Путина искусным стратегом, он все же делает определенные просчеты. Сейчас приближаются промежуточные выборы Конгресса. И последняя вещь, которую Демократическая партия может себе позволить — показаться слабой перед путинской агрессией. И вот здесь, я думаю, Путин просчитался по поводу своих военных действий этой зимой. Если он нападет сейчас, демократы в администрации Байдена должны будут отреагировать как можно жестче, особенно после их провала в Афганистане. Они не могут позволить себе еще одну катастрофу во внешней политике. И я не вижу, что Америка согласна идти на какие-нибудь уступки.
Также невозможно, чтобы НАТО согласилось отойти к границам 1997 года и заявило, что Украина никогда не станет его членом. Любые подобные уступки со стороны НАТО разрушат его и сделают бесполезным.
— Российские и сепаратистские пропагандисты утверждают, что Запад готовится использовать химическое оружие на Донбассе. Могут ли россияне использовать такое оружие с целью провокации?
— Да, могут. В целях провокации и оправдания вторжения. Это стало бы поводом для того, чтобы защитить тех 400 тысяч человек, у которых есть российские паспорта. Что касается Запада, то я не вижу никакой возможности, чтобы использовать химическое оружие в конфликте, подобном этому.
«То, что не было мощного военного ответа на действия Путина, — не показатель слабости»
— Подготовка к эвакуации сотрудников американского посольства является признаком надвигающейся войны?
— Я думаю, эвакуацию можно понять. Ответственностью Госдепа и президента США является обеспечение безопасности персонала посольств по всему миру. То, что сотрудников увезли, не значит, что американцы боятся российских танков, которые поедут на посольство. Но всегда остается возможность террористических атак против сотрудников посольств. Так что, думаю, это понятно, оправданно и демонстрирует серьезность событий.
К сожалению, мне кажется, украинское правительство не относится к делам так серьезно. А должно было бы. На территории Украины может вспыхнуть главная прокси-война между Востоком и Западом. И Украине стоит к ней готовиться.
— Как человек, который занимался коммуникацией в команде Джорджа Буша, дайте совет украинским чиновникам и президенту. К примеру, стоит ли говорить людям о подготовке к возможной войне?
— Во времена кризиса первое, что должен сделать президент, это быть абсолютно честным с людьми по поводу того, что происходит и что может произойти. Ему нужно объяснить людям, какие шаги они должны сделать, к чему быть готовыми.
Это как ковид. Мы знаем, что он существует. Есть определенные рекомендации, что нужно делать — мыть руки, носить маску. Одна из причин, почему в Украине кризис с ковидом, в том, что президент и правительство не смогли должным образом объяснить людям, насколько проблема серьезная.
То же самое и с этим конфликтом. Есть простая формула: надеяться на лучшее, готовиться к самому худшему. И об этом следует сказать украинцам. Надо сказать: «Мы все украинцы. Мы защищаем свою землю. Не надо пугаться. Просто будьте готовы».
Знаете фразу «Зима близко»? Надо быть Старками из Винтерфелла. Разве они боялись того, что зима близко? Здесь тоже самое. «Война близко»? Тебе нужно понимать, какие шаги нужно сделать, чтобы быть готовым. Панику вы не остановите. Но если вы дадите ста людям информацию о том, как подготовиться, как найти бомбоубежище, то из этой сотни будет паниковать только 20 человек.
— Президент Байден говорит: если хотя бы один российский солдат пересечет границу с Украиной, то наступят серьезные последствия. Но ведь война длится много лет, российские солдаты давно находятся на территории Донбасса. А Запад не может напрямую указать на это Путину...
— События на Донбассе и в Крыму — это длительный конфликт, который международное общество пытается разрешить. Байден говорит о новом акте агрессии против Украины.
Есть разница между демократией и авторитарным режимом, таким, как у Путина. В последнем случае вы можете врать, жульничать, делать все, что заблагорассудится, использовать войска там, где хочется. Если у вас демократия, как у президента Байдена и была при президенте Трампе, как у Макрона или была при Меркель, вам приходится считаться с точкой зрения людей. Ибо вы их представляете. Люди вас избрали. И если люди хотят мира и не хотят войны, вы не можете поступать вопреки их воле. Поэтому военные действия не начались на Донбассе и в Крыму. Против России накладывали санкции — ограничили путешествия, работу компаний. Это то, что демократия может сделать. И то, что не было мощного военного ответа на действия Путина, не показатель слабости. Действовать с учетом интересов своего народа — это не слабость.
— А вам не кажется, что все это время Байден, Макрон и Меркель учитывали не столько мнение простых людей, сколько интересы бизнесов, которые спонсируют политику?
— Я могу говорить о США. Здесь настроения избирателей критически важны. Большой бизнес поддержал военные действия во Вьетнаме — и это стало политической катастрофой. Если бы США отправили свои войска для борьбы с российской армией, это бы завершилось огромной кровью. Ни один американский политик не стал бы это делать без поддержки избирателей.
— Лукашенко предположил размещение в Беларуси российского ядерного оружия...
— Я не сомневаюсь, что Россия развернет свое ядерное вооружение в Беларуси. Путин постоянно повторяет НАТО: отступите, отступите, отступите. Если НАТО не хочет отступать, то Путин может разместить стратегическое вооружение в Беларуси и сказать: если вы размещаете оружие ближе к моим границам, то я буду размещать оружие ближе к вашим. И это будет кровавое будущее для Европы.
«Сейчас мы живем в самое опасное время в истории»
— Есть ли у НАТО способ заставить Путина отойти от границ Альянса и немного успокоиться?
— Генсек НАТО говорил о санкциях. Я не вижу возможности, чтобы НАТО приняло военные меры, если Россия пересечет границу Украины. Я не вижу возможности завершения этого кризиса по принципу «танки напротив танков». Единственная возможность остановить намерение России пересечь границу Украины — это дипломатическое решение. А это значит, что обе стороны должны что-то получить.
— А что можно дать Путину?
— Реальность заключается в том, что Путин не хочет ничего другого, кроме Украины. Вы не можете его умиротворить. Это невозможно.
— То есть, чтобы Путин успокоился, мир должен позволить ему оккупировать Украину?
— Именно так. Если мир позволит Путину оккупировать Украину, он успокоится. А потом он захочет Молдову по какой-то причине. Может быть, Грузию. И неизвестно, где он остановится. Мне кажется, что Путин не хочет захватить Европу. Он хочет восстановить Российскую империю. Если мир позволит это сделать, он будет счастлив. Но мир не может ему этого позволить.
И знаете, какая линия выпала из нашего разговора? Китай. Он смотрит. Внимательно наблюдает, что делает сейчас мир. Ибо Китай хочет того же, что делает Россия, но в Южно-Китайском море, на Тайване. От того, как ответит мир России, зависит то, что будет делать Пекин. Если мир умиротворит Путина, это будет зеленый свет для Китая, чтобы начать действовать. Поскольку они будут знать, что мир «умиротворит» их тоже.
Вот почему я считаю, что конфликт этого поколения может изменить разделение сил в мире. Ибо если вы сдадитесь Путину, сдадитесь Китаю, авторитаризм возьмет верх, и мир больше не будет хорошим местом. Если вы дадите им отпор, мир станет более безопасным местом. Сейчас мы в том моменте истории, когда это нужно выяснить. Вопрос намного масштабнее, чем отношения России и Украины. Вопрос в том, чтобы остановить авторитаризм. У нас есть Россия и Китай, которые хотят управлять миром, и два лидера, которые беспокоятся о своем наследии. Сейчас мы, по-моему, живем в самое опасное время в истории.
— Мы говорим, что единственный выход — это дипломатическое решение, а оно сейчас является невозможным. Итак, Украине следует привыкать к российским войскам на своей границе, а миру — к военной угрозе в Европе?
— Я бы сказал, что да. Пока западный мир не будет готов вести реальную войну с Путиным. Задача дипломатии сейчас — просто отложить неизбежное. Путин может продолжать играть в эту игру, накапливать войска на границе. Это будет продолжаться до тех пор, пока Путин уйдет или мир заявит очень ясно, что он хочет вести настоящую войну с Путиным. Все эти экономические санкции — это слабый ответ. Пока мы не пойдем войной, Путин не остановится.
