1 июля Верховная Рада приняла в первом чтении президентский законопроект об олигархах. Так Владимир Зеленский продвигает собственный план деолихархизации Украины. Насколько он окажется эффективным, мы скоро увидим. Пока же Сhas News рассказывает, как с олигархами боролись в США, Венесуэле и Молдове. Всюду эффективно, но с разными последствиями для государства и его граждан.
Американский вариант
Соединенные Штаты – страна с наибольшим количеством миллиардеров в мире. По данным Forbes, их там насчитывается аж 724. Каждый четвертый миллиардер в мире живет именно в США. Однако, несмотря на такое количество богачей, олигархов в нашем понимании этого слова, среди них почти нет. Да, предыдущего главу Белого Дома Дональда Трампа и его коллегу по списку Forbes Джорджа Сороса иногда обвиняют в попытке перестроить мир на свою манеру. Но даже их влияние на политику существенно ограничено. В целом же большой бизнес в США остается просто большим бизнесом. В первую очередь, – благодаря давним демократическим традициям и эффективному антимонопольному законодательству.
Впрочем, так было не всегда. Конец XIX века для США стал периодом стремительного промышленного роста. Страна уверенно двигалась к званию самой мощной экономики мира. На этом фоне один за другим появлялись собственные «олигархи». Наиболее известный из них – Джон Рокфеллер, через свою компанию Standart Оil, в 1880 году контролировал 95% добычи всей нефти по стране. Достиг он таких результатов не только благодаря предпринимательскому таланту, но и с помощью грязных методов. Рокфеллер занижал цены, подкупал транспортные компании, нанимал бандитов для запугивания конкурентов, давал взятки судьям и политикам.
Нефтяной магнат одновременно финансировал Демократическую и Республиканскую партии, имел мощное лобби в Конгрессе и, как ходили слухи, даже собственного президента Уильяма Мак-Кинли. Рокфеллер был самым известных среди американских монополистов, но не единственным. Неудивительно, что именно в конце XIX века в США стали популярны карикатуры, изображавшие пузатых капиталистов, контролирующих безвольных депутатов.
Подобная ситуация не устраивала многих американцев и в конце концов политики решили обуздать аппетиты монополистов. В 1890 году Конгресс принял так называемый «Акт Шермана», который по сей день остается главным столпом антимонопольного законодательства США. Этот документ запрещал препятствование свободе торговли путем создания монополий (трастов) и любой сговор между предпринимателями для вытеснения конкурентов. За такие действия предусматривались штрафы, конфискация имущества и заключение до 10 лет. Однако одного лишь принятия антимонопольного закона оказалось мало. Нужна была и политическая воля. Поэтому сначала Акт фактически действовал не против монополистов, а в их пользу. Нормы закона использовали для обуздания профсоюзов, которые устраивали забастовки, требуя лучших условий труда и повышения заработной платы. Бизнесмены апеллировали к тому, что якобы, объединяясь для достижения своих целей, профсоюзы ограничивали свободу торговли.
Политическая воля появилась у Теодора Рузвельта, который занял кресло президента после гибели Уильяма Мак-Кинли, того самого, которого финансировал Рокфеллер. За 7,5 лет его пребывания у власти генеральная прокуратура возбудила 44 дела против главных американских монополистов. Большинство из этих дел увенчалось победой правительства. Самым ярким кейсом стал шестилетний процесс против Рокфеллера. В конце концов, в 1911 году Верховный суд постановил разделить Standard Oil на 38 мелких компаний. Неудивительно, что Рузвельт вошел в историю как «гроза трастов» и именно по его примеру в 2015 году обещал бороться с олигархами Петр Порошенко.
С того времени антимонопольное законодательство США значительно усовершенствовалось и по сей день подтверждает свою эффективность. В то же время, американская история показала, что одних лишь хороших законов для победы над олигархами мало, нужна еще и политическая воля, чтобы эти законы действовали.
Антиолигархическая революция
По ту сторону океана жил еще один известный на весь мир борец с олигархами. Однако желающих наследовать его опыт не так уж и много. Потому что для его страны эта борьба завершилась плачевно.
В 1998 году на президентских выборах в Венесуэле победил харизматичный революционер Уго Чавес. Он обещал избирателям справедливое перераспределение доходов и борьбу с олигархами. Под олигархами Чавес понимал не только крупный бизнес, но и старую политическую элиту, которая правила страной последние 30 лет и была тесно переплетена с крупным бизнесом. Средоточием этой элиты была государственная нефтяная компания Petroleos de Venezuela (PDVSA).
Еще в 1978 году Венесуэла национализировала нефтяную промышленность. Однако национализация вышла так себе. Иностранные нефтяные компании, которые ранее вели бизнес в стране, превратили в филиалы PDVSA, но их менеджмент сохранил свои места. Государственная компания стала «государством в государстве», продолжала заключать соглашения с иностранными корпорациями, а ее руководство, тесно связаное с политическими партиями, наживалось на нефтяной ренте. Чавес решил эту ситуацию исправить.
В 2001 году он ввел в действие 49 законов о реформировании земельной сферы, увеличении налогов для бизнеса и усилении контроля над нефтяной промышленностью. Принятые меры он объявил прорывом в борьбе с коррупцией и началом «боливарианской революции». Оппозиция, которую поддержала деловая элита, в ответ обвинила президента в желании стать диктатором, превратить Венесуэлу на Кубу и объявила общенациональную забастовку.
Противостояние продолжалось несколько месяцев и достигло пика весной 2002 года. 11 апреля в столице на митинг вышли 200 тыс. венесуэльцев, недовольных решением Чавеса об увольнении президента PDVSA и пяти из семи членов совета директоров компании. Завершился митинг столкновениями под администрацией президента. Вечером ее окружили военные. В стране произошел военный переворот, возглавленный несколькими высокопоставленными генералами. Утром 12 апреля Чавеса арестовали и увезли на военную базу, а временным президентом провозгласили председателя ассоциации предпринимателей Венесуэлы Педро Кармона.
Однако дальше все пошло не по плану. На улицы вышли сотни тысяч сторонников Чавеса, а резиденцию главы государства захватила президентская гвардия, которая осталась верна арестованному лидеру. В таких условиях большая часть военных отказалась поддержать переворот. Уже 14 апреля Чавес триумфально вернулся в Каракас.
Противостояние со старым руководством PDVSA продолжалось почти год и завершилось массовым увольнением 18 тыс. сотрудников компании, которых заменили на сторонников Чавеса. В течение следующих 10 лет президент-революционер полностью национализировал не только нефтяную отрасль, но и некоторые другие сферы промышленности. Иностранный капитал полностью вытеснили из страны, так же большой удар получил и весь большой бизнес. Но тотальное регулирование экономики постепенно загнало страну в глубокий кризис. Впрочем, первые годы, доходы от экспорта нефти позволяли компенсировать все проблемы и реализовывать масштабные социальные программы. Поэтому рейтинг президента стабильно держался на высоком уровне.
В 2013 году Чавес умер от рака, а уже в 2014-м его преемник Николас Мадуро в полную силу столкнулся с катастрофическими последствиями победы над олигархами. После обвала цен на нефть страну охватил глубокий кризис с гиперинфляцией, тотальным дефицитом и ростом безработицы. В 2013-м доллар стоил 6,3 венесуэльских боливара, а уже в 2018-м за доллар давали 5 млн боливаров. Попросту говоря – деньги превратились в бумагу, в Венесуэле начался голод и жители стали массово эмигрировать в соседние страны, где можно было хотя бы заработать на хлеб.
Последний господарь Молдовы
Что же касается «классических» олигархов, в украинском понимании этого слова, то их без проблем можно найти у наших соседей. Самый яркий пример – Молдова, «господарем» которой до 2019 года называли Владислава Плахотнюка.
О начале его пути к власти известно мало. Сам Плахотнюк в одном из интервью рассказывал, что первые деньги он заработал в начале 1990-х годов на торговле молдавским вином в России. В 2001 году он стал коммерческим директором Petrom Moldova, «дочки» крупнейшей румынской нефтяной компании. Благодаря этой должности он завел знакомства с молдавскими политиками и начал активно развивать собственную бизнес-империю, которая кроме торговли нефтепродуктами, распространялась на банковскую и гостиничную сферы. Широкой общественности Плахотнюк стал известен в 2010 году, когда оказался среди кандидатов в депутаты от Демократической партии. 28 ноября 2010-го он получил депутатский мандат, а уже 30 декабря стал заместителем главы партии и вице-спикером парламента. Фактически же он был главным спонсором Демпартии и ее реальным лидером.
К тому времени, по данным молдавских СМИ, Плахотнюк уже входил в тройку самых богатых людей страны. В парламенте его политсила объединилась с Либерально-демократической партией, которую возглавлял Влад Филат – еще один молдавский олигарх. Коалиция, несмотря на постоянные ссоры и периодические расколы, продержалась до 2015 года. Между тем два олигарха наращивали активы и боролись за власть между собой. Победителем в этой борьбе вышел Плахотнюк. В 2015 году его конкурента арестовали прямо в зале заседаний парламента и впоследствии осудили на девять лет по обвинению в причастности к «краже века» – масштабной афере, в результате которой из молдавских банков вывели $ 1 млрд.
Хотя уже тогда неподконтрольные власти СМИ писали, что Плахотнюк также причастен к мошеннической схеме, а протестующие на улицах требовали отправить его за решетку.
Однако олигарх не только устоял, но и укрепил свою власть. Он переманил и перекупил часть депутатов, сформировал новую коалицию и назначил своего премьера Павла Филиппа. Так же его ставленники возглавили Конституционный суд, Генпрокуратуру, антикоррупционные и силовые ведомства. К тому же Плахотнюк взял под свой контроль четыре из пяти молдавских телеканалов, поэтому не удивительно, что генсек Совета Европы назвал Молдову «захваченным государством», а олигарха начали называть «господарем Молдовы». Местные СМИ оценивали состояние политика в $2 — 2,5 млрд. Впрочем, Forbes и Bloomberg в свои рейтинги миллиардеров его не включали, хотя и признавали самым богатым человеком Молдовы.
Казалось, Плахотнюк еще долго будет властвовать в Молдове. Несмотря на огромный антирейтинг, который достигал 90%, он пользовался поддержкой США, поскольку у него был имидж прозападного политика. Однако все кардинально изменилось в июне 2019 года. Тогда ради борьбы против олигарха объединились непримиримые политические оппоненты – проевропейский блок ACUM и пророссийская Партия социалистов. Они сформировали новую коалицию, отправили в отставку правительство Филиппа и приняли декларацию о признании Молдовы «захваченным государством».
Плахотнюк сначала пытался заблокировать эти решения через подконтрольный ему Конституционный суд, но поняв, что потерял поддержку как в стране, так и за ее пределами, признал поражение и бежал за границу. На родине ситуативные союзники быстро вычистили сторонников олигарха из госучреждений и завели на него несколько уголовных дел.
Одним словом, Молдова показала, что ради эффективной деолигархизации способны объединиться даже идеологические противники. Пусть и не надолго – коалиция после «освобождения» страны быстро развалилась, а борьба между прозападными и пророссийскими политиками продолжается и по сей день. Плахотнюк тем временем живет в Турции, куда перебрался в 2020 году, после того как в США ему отказали в политическом убежище.
